Я отошла от окна, ужасно болела голова, а ребенок в животе никак не хотел сидеть смирно и больно бил ногами и руками.
Я легла на кровать, соседок по палате у меня не было, поэтому одиночество чувствовалась очень остро. Я воткнула в уши плеер и погрузилась в свой мир. Тут в палату зашла медсестра, включила свет. Она сказала, что нужно померить давление, да сделать укол. Я послушно протянула руку, за время, проведенное в патологии я привыкла ко всем манипуляциям, я уже не чувствовала боли от уколов, мне было все равно.
— Что случилось? — наконец решилась спросить я
— Ребенок твой умер, похоже — сказала медсестра, сидящая в уголке кабинета.
Доктор крикнул на неё нецензурно и она замолчала. Когда меня наконец-то подключили к аппарату, то и вправду сердце почти не билось. Вернее оно билось, но так тихо и так редко, что стало страшно. Доктор глазами метал молнии во все стороны, было видно, что он предвидит худший исход.
— Какой срок? — спросил он
— 33 недели — ответила я
— Значит кесарим — выдал вердиткт врач.
— Мне рано… — неуверенно промямлила я
— Главное, чтоб не поздно! — крикнул врач и ушел.
Через полминуты мне принесли какую-то бумажку и приказали расписаться. Потом уложили на каталку и повезли в операционную. Меня трясло, то ли от холода, то ли от страха. Я держала руки на животе и молила сыночка не умирать.
В операционной было холодно, кафель на стенах, лампы вокруг и бегающие люди наводили панический ужас. Подошел анестезиолог, велел вколоть обезболивающее, подмигнул мне. Потом начал интересоваться есть ли у меня аллергия на лекарство и т. д. Я отвечала односложно, меня трясло. Наконец-то пришел доктор, анестезиолог снова пподмигнул, сказал открыть рот и надел на меня маску…
Проснулась я в палате реанимации, руки произвольно опустились на живот, там бинты… сына нет со мной. Вокруг тишина, снова одна в палате. Слышно, как за окошком льет дождик, темно… видимо ночь. На тумбочке лежит мой мобильник, я полезла за ним, резкая боль пронзила тело. Я вскрикнула, в комнату вбежала медстестра.
— Очнулась? — спросила она улыбаясь.
— Где мой сын? Он жив?- напала я на девушку сразу.
— Жив-жив , не волнуйся, через стенку лежит — ответила медстестра.
Потом она подошла ко мне и что-то вколола в вену… Что было дальше я не помню.
Очнулась, уже был день. Передо мной стоял доктор и что-то пытался спросить.
-Доктор, где мой сын? — спросила я…
— Твой сын в детской палате реанимации, в тяжелом состоянии, но жить будет!
— А он какой? — спросила я
— Темненький, наверное, на папу похож, будет папина гордость! — улыбнулся доктор.
Папина гордость… Да папе даже дела нет до сына… Я взяла телефон, позвонила маме, а она оказывается в курсе, уже давно телефоны роддома обзвонила.
На следующий день, утром я решила посмотреть сына, сама встала и тихонько пошла, но грохнулась в обморок, прямо на пороге. Доктор долго меня ругал… Но все таки, разрешил посмотреть малыша. Кроха был такой худенький, он лежал в кювезе с трубками в носу и во рту. Памперс, надетый на нем, казался огромным и доставал до подмышек.
— Как назвать решила? — спросил доктор
— Роман, мой Роман — ответила я!
Так произошло мое знакомство с моим Ромашкой, моим солнышком. Через неделю Ромка начал дышать сам, а ещё через несколько дней стал сам кушать. Нас поселили в отдельную палату, где мы долго, но плодотворно лечились!
Сейчас моему счастью три годика, он самый лучший в мире малыш!
Вот так окончание никчемного любовного романа дало рождение моему Роману.
Очень трогательная история. Берегите свое чудо! И пусть он вам приносит только приятные хлопоты!
Катенька, вы молодец!
Рассказ ваш берет за душу, пусть у вас в жизни все складывается хорошо!
Здоровья, удачи и настоящей любви!